Противоречие и единство Эроса и Танатоса

«Мир может быть освобождён лишь тогда, когда жизнь возвращается к истоку, что символически представляется так, что жизнь возвращается на место своего происхождения, из которого она была взята»

Сабина Шпильрейн, «Деструкция как причина возрождения»

Продолжая тему Сабины Шпильрейн, хотелось бы поделиться своим впечатлением от ее работы «Деструкция как причина возрождения». Она так прекрасно изложила, подтвердила и расширила ранее возникавшие у меня мысли относительно разрушения ради созидания, шикарно анализирует и доказывает амбивалентность инстинкта самосохранения или единство Эроса и Танатоса, как две стороны одной медали, немыслимые друг без друга и создающие целое. 

Например, Шпильрейн  приводит такой биологический факт, что при соединении в зачатии мужской и женской клетки, каждая из них разрушается как единица, которая несёт свою личную информацию, но таким образом, это разрушение создаёт новую жизнь.

Так же она высказывает интересное мнение о том, что бессознательным руководят ещё более глубокие побуждения, нежели получение удовольствия, поскольку вполне можно получать удовольствие от неудовольствия, например, от боли, которая является следствием разрушения и должна быть противоположна инстинкту самосохранения. Однако, далее доказывается, что саморазрушение отнюдь не диссонирует с самосохранением, а является его неотъемлемой частью, что хорошо иллюстрирует следующее её высказывание:

«Каждое представление как бы ищет не идентичный, но сходный материал, в котором оно может быть растворено и трансформировано. Этот сходный материал - это понимание, основанное на тех же содержаниях представлений, с которым другое лицо принимает наши представления. Это понимание вызывает у нас чувство симпатии, что не означает ничего иного, нежели как то, что хочется еще более дать от себя, пока симпатия, особенно если имеют дело с индивидами разного пола, не повышается настолько, что хочется целиком (целым Я) отдать себя. Эта, опаснейшая для Я фаза инстинкта размножения (преобразования) идет, однако, рядом с чувствами наслаждения, потому что происходит растворение в подобном любимом (в любви)».

Шпильрейн далее развивает эту мысль, говоря о том, что иногда страсть достигает такого высокого и сильного уровня, что уже не может удовлетвориться исключительно сексуально. Тогда объекты этой страсти стремятся к разрушению, при этом у мужчин эта агрессия более направлена вовне, а у женщин вовнутрь, хотя так же может проявиться своей обратной стороной, поскольку автор во всех явлениях видит дуальность, суть всего в интеграции противоположностей:

«Соответственно содержащимся в сексуальном инстинкте разрушающим элементам, более активно настроенный мужчина имеет также и более садистические желания: он хочет разрушить возлюбленную, женщина, представляющая себя по преимуществу как объект любви, хочет быть разрушенной. Конечно, границу не удается провести так строго, т. к. каждый человек бисексуален, и, далее, потому, что у женщины имеются субъективные представления; равно, как и у мужчины — объективные; поэтому женщина садистична, мужчина также и мазохистичен. Если, благодаря перемещению себя вовнутрь любимого индивида объектные представления выигрывают в интенсивности, то в таком случае направленная против себя любовь ведет к самодеструкции, так, например, к самоумервщлению плоти, мученичеству, да и к полному уничтожению собственной сексуальности, как при кастрации. Это лишь различные формы и степени самоуничтожения».

Гениально! Ведь эта же взаимосвязь разрушения и созидания отлично прослеживается, например, в процессе реинкарнации в восточных религиях, где смерть, которая по своей сути является разрушением, не значит прекращение жизни, а лишь её трансформацию, перерождение. И почитание бога Шивы, который является богом разрушения, очевидно, тоже не случайно.
Шпильрейн проводит параллель между образами смерти в сновидениях и инстинктом размножения у своих пациенток, где опять-таки обнаруживается определённая взаимосвязь,  прослеживает взаимосвязь разрушения и созидания в литературных произведениях, философии Ницше, мифах и сагах.

На мой взгляд, данная работа Сабины Шпильрейн превосходно доказывает единство стремления к жизни и смерти, иллюстрируя это анализом литературных и мифологических образов, а так же личным психоаналитическим опытом, анализируя образы своих пациентов. При этом автор говорит о необходимости поиска уравновешивания созидательных и разрушительных побуждений, для сохранения адекватного функционирования психики. Конечно, ее исследование не есть истина в последней инстанции и вообще многие моменты в психоанализе достаточно спорны, особенно учитывая современные достижения в области психологии и психотерапии. Но в качестве теории эта работа может быть интересна, полезна и имеет право на существование.

С наилучшими пожеланиями, 

Анна Солонарь – практический психолог,

автор блога о психологии и психотерапии "Here&Now"